Гарри был уверен, что если Кричеру удалось спастись из кишащего Инфериями озера, то поймать Мундунгуса заняло бы у него самое большее несколько часов, поэтому всё утро он бродил по дому, сгорая от нетерпения. Тем не менее, Кричер не вернулся ни утром, ни даже днём. К вечеру Гарри совсем пал духом и его всё сильнее одолевало чувство тревоги, а ужин, состоявший в основном из заплесневелого хлеба, который Гермиона несколько раз безуспешно пыталась трансфигурировать, не способствовал улучшению настроения.
Кричер не вернулся ни на следующий день, ни через день. Зато на площади напротив дома номер двенадцать появились два человека в плащах, и оставались там до глубокой ночи, пристально глядя в сторону дома, который они не могли видеть.
- Наверняка Пожиратели, - произнёс Рон, глядя с Гарри и Гермионой в окно гостиной. – Думаете они знают, что мы здесь?
- Вряд ли, - ответила Гермиона, хотя вид у неё был испуганный. – А то они послали бы за нами Снейпа, разве нет?
- Думаешь, он уже побывал здесь и его язык связан заклятием Грюма? - спросил Рон.
- Да, - сказала Гермиона. - Иначе он бы сумел им рассказать, как сюда пробраться. Но они, наверное, установили наблюдение на случай, если мы здесь появимся. В конце концов, они знают, что дом принадлежит Гарри.
- Откуда они… - начал Гарри.
- Завещания волшебников проверяются Министерством, помнишь? Они знают, что Сириус завещал дом тебе.
Присутствие Пожирателей Смерти снаружи усилило зловещее настроение в доме номер двенадцать. Они не слышали ни слова из-за стен Гриммолд плейс со времени появления Патронуса мистера Уизли, и напряжение начало сказываться на них. Рон, ставший беспокойным и раздражительным, завёл неприятную привычку играть с Делюминатором в кармане. Особенно сильно это злило Гермиону, которая коротала время в ожидании Кричера, изучая «Басни Барда Бидла», и была не в восторге от того, что свет постоянно мигает, включаясь и выключаясь.
- Прекрати! - закричала она на третий вечер отсутствия Кричера, когда весь свет из гостиной был высосан в очередной раз.
- Извини, извини! – сказал Рон, щёлкая Делюминатором и снова включая свет. – Я не нарочно!
- Разве нельзя найти более полезное занятие?
- Что, например, чтение детских сказок?
- Дамблдор оставил мне эту книгу, Рон…
- …и он оставил мне Делюминатор, может, я должен им пользоваться!
Больше не в силах выносить их перебранку, Гарри незаметно для них выскользнул из комнаты. Он направился вниз, в сторону кухни, куда он постоянно наведывался, уверенный в том, что Кричер скорее всего появится именно там. Однако на полпути вниз по лестничному пролёту, ведущему в прихожую, он услышал лёгкий стук во входную дверь, затем металлические щелчки и лязг цепочки.
Казалось, каждый его нерв натянулся до предела: он вытащил палочку, отошёл в тень рядом с отрубленными головами эльфов и стал ждать. Дверь открылась: он мельком увидел площадь, освещённую фонарями, фигура в плаще проскользнула в прихожую и закрыла за собой дверь. Незваный гость шагнул вперёд, и голос Грюма спросил: «Северус Снейп?». Затем в другом конце прихожей выросла фигура из пыли и бросилась к нему, подняв мёртвую руку.
- Это не я убил тебя, Альбус, - сказал тихий голос.
Заклятие разрушилось: пыльная фигура вновь взорвалась, и в образовавшемся после этого густом сером облаке стало невозможно различить вошедшего.
Гарри направил палочку в центр пыльного облака.
- Ни с места!
Он забыл о портрете миссис Блэк:от его крика скрывающие её занавески распахнулись, и она завопила:
- Грязнокровки и мерзость, бесчестящие мой дом…
За спиной Гарри с грохотом сбежали по лестнице Рон и Гермиона, наставив, как и он, палочки на незнакомца, теперь стоящего в прихожей с поднятыми руками.
- Не стреляйте, это я, Ремус!
- Ох, слава Богу, - слабо произнесла Гермиона, переводя палочку на портрет миссис Блэк. С хлопком занавески задёрнулись, и наступила тишина. Рон тоже опустил свою палочку, но Гарри этого не сделал.
- Покажись! - сказал он в ответ.
Люпин вышел на свет, всё ещё продолжая держать руки поднятыми над головой, как будто сдаваясь.
- Я - Ремус Джон Люпин, оборотень, также известный как Лунатик, один из четырёх создателей карты Мародёров, женат на Нимфадоре, которую обычно все называют Тонкс, и я научил тебя, Гарри, создавать Патронуса, который принимает форму оленя.
- А, ладно, - сказал Гарри, опуская палочку, - но мне ведь надо было проверить, верно?
- Как ваш бывший учитель по Защите от Тёмных Искусств, я совершенно согласен, что проверить было надо. Рон, Гермиона, вам не следовало так скоро сдавать оборону.
Они сбежали к нему вниз по лестнице. Закутанный в плотный чёрный дорожный плащ, он выглядел утомлённым, но был явно рад их видеть.
- Значит, Северус не появлялся? - спросил он.
- Нет, - сказал Гарри. - Что происходит? Со всеми всё в порядке?
- Да, - ответил Люпин. - Но за нами следят. На площади снаружи стоит парочка Пожирателей Смерти…
- …мы знаем…
- …мне пришлось аппарировать очень точно, прямо на верхнюю ступеньку перед дверью, чтобы быть уверенным, что они не заметят меня. Они не могут знать, что вы здесь, иначе, я уверен, они прислали бы сюда больше народу. Они наблюдают за всеми местами, которые каким-то образом связаны с тобой, Гарри. Давайте спустимся вниз, мне нужно многое рассказать, и я хочу знать, что случилось после того, как вы покинули Нору.
Они спустились в кухню, где Гермиона направила палочку на каминную решётку. Немедленно вспыхнул огонь, осветив голые каменные стены, отчего те показались более уютными, и бросив отблески на поверхность длинного деревянного стола. Люпин достал из-под дорожного плаща несколько бутылок с Ирисэлем, и все четверо уселись за стол.
- Я бы уже три дня назад здесь был, но мне надо было оторваться от Пожирателя Смерти, который сидел у меня на хвосте, - начал Люпин. - Значит вы отправились прямо сюда после свадьбы?
- Нет, - сказал Гарри. - только после того, как мы столкнулись с парочкой Пожирателей Смерти в кафе на Тоттнем Корт Роуд.
Люпин пролил на себя почти весь свой Ирисэль.
- Что?
Они объяснили, что произошло, и когда закончили рассказ, Люпин выглядел ошеломлённым.
- Но как они нашли вас так быстро? Аппарирующего невозможно отследить, если только не схватиться за него во время исчезновения!
- И вряд ли они просто как раз прогуливались по Тоттнем Корт Роуд, верно? – сказал Гарри.
- Мы тут подумали, - осторожно произнесла Гермиона, - не может ли След всё ещё оставаться на Гарри?
- Это невозможно, - ответил Люпин. Рон выглядел довольным собой, а Гарри почувствовал сильное облегчение. - Помимо всего прочего, они бы точно знали, что Гарри находится здесь, если бы на нём всё ещё был След, не так ли? Но я не представляю, как они отследили вас до Тоттнем Корт Роуд, это меня беспокоит, действительно беспокоит.
Он явно был встревожен, но по мнению Гарри этот вопрос мог и подождать.
- Расскажи нам, что случилось после того, как мы ушли. Мы ничего не слышали с тех пор, как отец Рона дал нам знать, что семья в безопасности.
- Ну, Кингсли спас нас, - ответил Люпин. - Благодаря его предупреждению большинство гостей смогли дизаппарировать прежде чем они появились.
- Это были Пожиратели Смерти или люди Министерства? – вмешалась Гермиона.
- И те, и другие, но ведь по сути это теперь одно и то же, - ответил Люпин. - Их было около дюжины, но они не знали, что ты был там, Гарри. Артур слышал, что они пытали Скримджера, прежде чем убить, старались узнать, где ты. Если это правда, значит, он тебя не выдал.
Гарри взглянул на Рона и Гермиону, и на их лицах увидел те же потрясение и благодарность, которые испытывал сам. Ему никогда особо не нравился Скримджер, но если то, что говорил Люпин - правда, последним, что он сделал в жизни, была попытка защитить Гарри.
- Пожиратели Смерти прочесали Нору сверху донизу, - продолжал Люпин. - Они нашли упыря, но не захотели к нему подходить слишком близко, а потом часами допрашивали тех из нас, кто остался. Они пытались получить информацию о тебе, Гарри, но, конечно, никто, кроме членов Ордена не знал, что ты был там.
- Пока они громили свадьбу, другие Пожиратели вламывались во все дома в стране, связанные с Орденом. Смертей нет, - добавил он быстро, опережая вопрос, - но действовали они грубо. Сожгли дом Дедалуса Диггла, но, как вы знаете, его там не было, и использовали заклятие Круциатус на семье Тонкс. Опять же, пытаясь выяснить, куда ты отправился после того, как побывал у них. Они в порядке - потрясены, конечно, но в целом не пострадали.
- Пожиратели Смерти прорвались через все эти защитные чары? - спросил Гарри, вспоминая, насколько эффективными они были ночью, когда он разбился в саду родителей Тонкс.
- Тебе надо понять, Гарри, что Пожиратели Смерти сейчас имеют всё могущество Министерства на своей стороне, - сказал Люпин. – Они могут использовать жестокие заклятия без страха разоблачения или ареста. Им удалось пробиться через все защитные заклинания, которые мы установили против них, а проникнув внутрь, они не скрывали причину своего прихода.
- И они даже не утруждаются придумать оправдание пыткам, которым они подвергают людей, чтобы узнать о местонахождении Гарри? - спросила Гермиона напряжённым голосом
- Ну, - произнёс Люпин. Он секунду колебался, а затем достал сложенный выпуск «Ежедневного Пророка».
- Вот, - сказал он, пододвигая его через стол к Гарри. - Рано или поздно ты всё равно узнаешь. Это их предлог для охоты на тебя.
Гарри расправил газету. Всю передовицу занимала огромная фотография его собственного лица. Он прочёл заголовок наверху:
РАЗЫСКИВАЕТСЯ ДЛЯ ДОПРОСА
ПО ПОВОДУ СМЕРТИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА
Рон и Гермиона взревели от негодования, но Гарри промолчал. Он отодвинул газету в сторону, ему не хотелось читать дальше. Он знал, что там было написано. Только те, кто был на вершине башни в ночь смерти Дамблдора, знали, кто на самом деле его убил, и, как уже сообщила волшебному миру Рита Скиттер, Гарри видели убегающим оттуда сразу после падения Дамблдора.
- Мне очень жаль, Гарри, - сказал Люпин.
- Значит, Пожиратели подчинили себе и «Ежедневный Пророк»? - с яростью спросила Гермиона.
Люпин кивнул.
- Но люди ведь понимают, что происходит на самом деле?
- Переворот был гладким и практически бесшумным, - ответил Люпин. - Официальная версия убийства Скримджера - уход в отставку. Его заменил Пиус Тикнесс, находящийся под действием заклятия Империус.
- Почему же Волдеморт не провозгласил себя Министром магии? - спросил Рон.
Люпин засмеялся.
- Ему это не нужно, Рон. На самом деле он - министр, но зачем ему сидеть в министерском кресле? Его марионетка, Тикнесс, заботится о повседневных делах, давая Волдеморту возможность расширять своё влияние за пределами Министерства.
- Естественно, многие люди поняли, что произошло: за последние несколько дней политика Министерства претерпела слишком серьёзные изменения, и многие перешёптываются о том, что за этим должен стоять Волдеморт. Но в этом всё дело: они всего лишь перешёптываются. Люди не смеют откровенничать друг с другом, не зная, кому доверять, страшатся говорить в открытую, опасаясь, что их подозрения верны, и их семьи под прицелом. Да, Волдеморт ведёт очень умную игру. Заяви он о себе, против него могло подняться открытое восстание. Оставаясь в тени, он посеял замешательство, неуверенность и страх.
- И эти серьёзные изменения в политике Министерства, - сказал Гарри, - кроме всего прочего, включают и то, чтобы настроить мир волшебников против меня, вместо Волдеморта?
- Да, это явно их часть, - сказал Люпин, - и это очень ловкий ход. Теперь, когда Дамблдор умер, ты, Мальчик Который Выжил, должен был стать символом и центром любого сопротивления Волдеморту. Но, утверждая, что ты приложил руку к смерти старого героя, Волдеморт не только назначил цену за твою голову, но и посеял сомнение и страх среди многих, кто мог бы защищать тебя. А между тем, Министерство начало принимать меры против магглорождённых.
Люпин указал на «Ежедневный Пророк».
- Посмотрите на второй странице.
Гермиона перевернула страницу с таким же отвращением на лице, как и когда листала «Секреты Наитемнейших Искусств».
- «Перепись магглорождённых», - зачитала она вслух. – «Министерство Магии проводит опрос так называемых "магглорождённых", чтобы лучше понять, как они стали обладателями секретов магии.
Недавние исследования, проведённые Отделом Тайн, показали, что магия может передаваться от человека к человеку только при рождении от волшебника. Таким образом, при отсутствии достоверной волшебной родословной, так называемые "магглорождённые", вероятнее всего, получили магическую силу путём воровства или насилия.
Министерство решило искоренить этих узурпаторов магической силы, для чего разослало каждому так называемому "магглорождённому" приглашение явиться на собеседование в только что созданную Комиссию по регистрации магглорождённых».
- Люди не позволят, чтобы такое происходило, - сказал Рон.
- Это уже происходит, Рон - ответил Люпин. - На магглорождённых ведётся облава прямо сейчас, пока мы с вами говорим.
- Но как они могли «украсть» магию? - спросил Рон. - Это же маразм, если бы можно было воровать магию, то не было бы Сквибов, что, нет?
- Я знаю, - ответил Люпин. - Тем не менее, пока человек не докажет, что имеет хотя бы одного близкого родственника-волшебника, теперь считается, что он приобрёл магическую силу незаконным путём и должен понести наказание.
Рон бросил взгляд на Гермиону, затем сказал:
- А что если чистокровные и полукровки поклянутся, что магглорождённый – член их семьи? Я скажу всем, что Гермиона - моя двоюродная сестра…
Гермиона накрыла руку Рона своей и сжала её.
- Спасибо, Рон, но я не могу позволить тебе…
- У тебя не будет выбора - свирепо сказал Рон, тоже сжимая её руку. – Я тебя выучу моему фамильному древу, чтобы ты могла ответить на все вопросы по нему.
Гермиона слабо засмеялась.
- Рон, поскольку мы находимся в бегах с Гарри Поттером, самым разыскиваемым человеком в стране, я не думаю, что это имеет значение. Если бы я собиралась вернуться в школу, тогда другое дело. А какие планы у Волдеморта насчёт Хогвартса? - спросила она у Люпина.
- Посещение теперь обязательно для каждой юной ведьмы и волшебника, - ответил он. - Это было объявлено вчера. Это существенное изменение, потому что раньше посещение никогда не было обязательным. Конечно, практически каждая ведьма или волшебник в Британии обучались в Хогвартсе, но их родители имели право обучать их дома или посылать за границу, если они того хотели. Таким образом, вся популяция волшебников будет теперь под наблюдением Волдеморта с юного возраста. Это к тому же является ещё одним средством отсеивания магглорождённых, поскольку прежде чем студентам разрешат посещать занятия, они должны получить Статус Крови, то есть доказать Министерству, что они происходят от волшебников.
Гарри почувствовал отвращение и гнев: как раз в это мгновение взволнованные одиннадцатилетние ребята, должно быть, роются в кипах только что купленных книг заклинаний, не подозревая о том, что они могут никогда не увидеть Хогвартс, а может и свои семьи.
- Это… это… – бормотал он, силясь подобрать слова, которые в полной мере отразили бы ужас, царивший сейчас в его мыслях, но Люпин тихо сказал:
- Я знаю.
Люпин мгновение колебался.
- Я пойму, если ты не сможешь это подтвердить, Гарри, но у членов Ордена сложилось впечатление, что Дамблдор оставил тебе какое-то поручение.
- Оставил, - ответил Гарри, - и Рон с Гермионой тоже участвуют и идут со мной.
- Можешь ли ты рассказать мне, что это за миссия?
Гарри посмотрел в покрытое ранними морщинами лицо, обрамлённое густыми, но седеющими волосами, и очень хотел, чтобы у него был другой ответ:
- Я не могу, Ремус, мне очень жаль. Если Дамблдор не посвятил тебя в это дело, я думаю, что и я не могу.
- Я так и думал, что ты это скажешь, - разочарованно сказал Люпин. - Но я всё же могу быть тебе полезен. Ты знаешь, кто я такой и на что я способен. Я бы мог пойти с вами и обеспечить защиту. Вам бы не пришлось говорить мне, что именно вы собираетесь делать.
Гарри колебался. Это было очень заманчивое предложение, хотя он не мог представить, как бы они смогли держать свою задачу в секрете от Люпина, если бы он всё время находился с ними.
Гермиона, между тем, была явно озадачена.
- А как же Тонкс? - спросила она.
- А что – Тонкс? - спросил Люпин.
- Ну, - нахмурилась Гермиона. – Вы ведь женаты! Что она думает об этой идее похода с нами?
- Тонкс будет в полной безопасности, - сказал Люпин. - Она будет в доме своих родителей.
Что-то странное было в тоне Люпина, он был почти холодным. Что-то непонятное было и в том, что Тонкс будет прятаться в доме родителей - она, в конце концов, была членом Ордена и, насколько Гарри знал её, хотела бы быть в гуще событий.
- Ремус, - нерешительно произнесла Гермиона. - Всё… хорошо?… ну ты понимаешь - между тобой и…
- Всё хорошо, спасибо, – подчёркнуто ответил Люпин.
Гермиона покраснела. Воцарилась ещё одна пауза, натянутая и неловкая, затем Люпин сказал, будто заставляя себя признать что-то неприятное:
- Тонкс ждёт ребёнка.
- Ой, как здорово! - взвизгнула Гермиона.
- Великолепно! - с энтузиазмом согласился Рон.
- Поздравляю, - сказал Гарри.
Люпин улыбнулся ненатуральной улыбкой, больше похожей на гримасу, затем сказал:
- Так вы принимаете моё предложение? Станет ли троица четвёркой? Я не могу поверить, что Дамблдор не одобрил бы этого. В конце концов, он назначил меня вашим учителем по Защите от Тёмных Искусств. А я должен сказать, что нам придётся столкнуться с магией, которой многие никогда не встречали и даже вообразить себе не могли.
Рон и Гермиона посмотрели на Гарри.
- Просто… давай-ка уточним, - сказал Гарри. – Ты хочешь оставить Тонкс у родителей и пойти с нами?
- Она там будет в безопасности, они присмотрят за ней, - ответил Люпин. В его голосе слышалась решимость, граничащая с безразличием. – Гарри, я уверен, Джеймс бы очень хотел, чтобы я был с тобой.
- Ну, - медленно произнёс Гарри, - а я не уверен. Вообще-то, я как раз уверен, что мой отец поинтересовался бы, почему ты не хочешь быть с собственным ребёнком.
Люпин побелел. В кухне как будто стало холоднее градусов на десять. Рон оглядывал кухню с таким видом, словно ему поручили запомнить её до мельчайших подробностей. Взгляд Гермионы метался между Гарри и Люпином.
- Ты не понимаешь, - наконец сказал Люпин.
- Тогда объясни, - сказал Гарри.
Люпин сглотнул.
- Я… я совершил серьёзную ошибку, женившись на Тонкс. Я сделал это вопреки рассудку и с тех пор сильно об этом жалею.
- Понятно, - сказал Гарри, - значит, ты просто бросишь её и ребёнка и сбежишь с нами?
Люпин вскочил на ноги: его стул перевернулся и упал назад, а сам он уставился на них таким яростным взглядом, что впервые в жизни Гарри увидел тень волка на этом человеческом лице.
- Неужели вы не понимаете, что я сделал со своей женой и ещё нерождённым ребёнком? Я не должен был на ней жениться, я сделал её изгоем!
Люпин пинком отбросил в сторону перевёрнутый стул.
- Вы всегда видели меня только среди членов Ордена или под защитой Дамблдора в Хогвартсе! Вы не знаете, как большинство волшебников относятся к таким тварям, как я! Узнав о моём недуге, они едва могут со мной разговаривать! Разве вы не понимаете, что я наделал? Даже её собственной семье наш брак отвратителен, какие родители пожелают, чтобы их единственная дочь вышла за оборотня? А ребёнок… ребёнок…
Тут Люпин прямо схватился за волосы, он казался совсем обезумевшим.
- Такие как я обычно не размножаются! Он будет как я, я уверен… как я могу простить сам себя, когда я сознательно передал свою болезнь невинному ребёнку? А если он чудом окажется не таким, как я, то ему будет лучше в сто раз без отца, которого он должен будет вечно стыдиться!
- Ремус! - прошептала Гермиона со слезами на глазах. - Не говори так… как мог бы любой ребёнок стыдиться тебя?
- Ох, не знаю, Гермиона, - сказал Гарри. – Вот я бы его стыдился.
Гарри не знал, откуда пришла эта ярость, но она заставила его тоже вскочить на ноги. Люпин выглядел так, как будто Гарри ударил его.
- Если новый режим считает, что магглорождённые плохие, - сказал Гарри, - то что они сделают с полуоборотнем, чей отец в Ордене? Мой отец умер, пытаясь защитить маму и меня, а ты думаешь, он сказал бы тебе бросить твоего ребёнка и отправиться с нами в приключение?
- Да как… как ты смеешь? - сказал Люпин. - Это не жажда… жажда опасности или личной славы, как ты смеешь предполагать такое…
- Я думаю, что ты чувствуешь себя немного сорвиголовой, - сказал Гарри, - Хочешь пойти по стопам Сириуса…
- Гарри, не надо! – умоляюще сказала Гермиона, но он продолжал гневно смотреть в мертвенно-бледное лицо Люпина.
- Никогда бы не поверил, - сказал Гарри, – что человек, научивший меня бороться с дементорами - трус.
Люпин выхватил свою палочку так быстро, что Гарри едва успел потянуться за своей. Раздался громкий хлопок, и он отлетел назад, как будто от сильного удара. Ударившись о кухонную стену и сползая на пол, он мельком увидел край плаща Люпина, исчезающий за дверью.
- Ремус, Ремус, вернись! - закричала Гермиона, но Люпин не ответил. Секунду спустя, они услышали звук захлопывающейся входной двери.
- Гарри! - взвыла Гермиона. - Как ты мог?
- Легко, - сказал Гарри. Он встал, чувствуя, как на голове, в том месте, где он ударился о стену, вспухает шишка. Его всё ещё трясло от ярости.
- Не смотри на меня так! – огрызнулся он на Гермиону.
- Не наезжай на неё! - прорычал Рон.
- Нет, нет, мы не должны ссориться! - сказала Гермиона, бросаясь между ними.
- Ты не должен был говорить всего этого Люпину, - сказал Рон Гарри.
- Он сам напросился, - сказал Гарри. Разрозненные картины проносились один за другим в его голове: Сириус, падающий за занавес, поверженный Дамблдор, повисший в воздухе, вспышка зелёного света и голос матери, молящий о пощаде…
- Родители, - сказал Гарри, - не должны оставлять своих детей, если только… если только они не вынуждены.
- Гарри… - сказала Гермиона, протягивая руку в попытке утешить его, но он стряхнул её руку и отошёл, глядя в наколдованный Гермионой огонь. Однажды он говорил с Люпином из этого камина, когда сомневался в Джеймсе, и Люпин тогда утешил его. Теперь у него перед глазами плыло измученное белое лицо Люпина. Он почувствовал тошнотворный приступ угрызений совести. Рон и Гермиона молчали, но Гарри был уверен, что они смотрят друг на друга за его спиной, общаясь без слов.
Он повернулся и успел заметить, как они торопливо отвернулись друг от друга.
- Я знаю, что не должен был называть его трусом.
- Да, не должен был, - сразу же сказал Рон.
- Но он ведёт себя как трус.
- Всё равно… - сказала Гермиона.
- Я знаю, - согласился Гарри, - Но если это заставит его вернуться к Тонкс, то оно стоило того, правда?
В его голосе звучала мольба, которую он не мог скрыть. Гермиона, казалось, сочувствовала, Рон – сомневался. Гарри опустил голову, думая о своём отце. Согласился бы Джеймс с тем, что Гарри сказал Люпину, или рассердился бы, что сын так обращается с его старым другом?
Тихая кухня, казалось, гудела от шока только что разыгравшейся здесь сцены и от невысказанных упрёков Рона и Гермионы. «Ежедневный Пророк», принесённый Люпином, всё ещё лежал на столе. Глаза Гарри с фото на первой странице смотрели в потолок. Он подошёл к столу, сел, и, открыв газету на первой попавшейся странице, сделал вид, что читает. Смысл написанных слов до него не доходил, его мысли были всё ещё заняты ссорой с Люпином. Он был уверен, что по другую сторону «Пророка» Рон и Гермиона продолжают свой молчаливый диалог. Он с шумом перевернул страницу, и в глаза ему бросилось имя Дамблдора. Прошло несколько мгновений, прежде чем он понял, что означает фотография, на которой была изображена семья из нескольких человек. Под фотографией была подпись: Семья Дамблдоров, слева направо: Альбус, Персиваль, держащий новорождённую Ариану, Кендра и Аберфорт.
Заинтересовавшись, Гарри рассмотрел фото более внимательно. Отец Дамблдора, Персиваль, был привлекательным мужчиной. Казалось, глаза его блестели даже на этой выцветшей старой фотографии. Малышка Ариана была ненамного длиннее буханки хлеба, да и отличительных черт у неё было не больше. У её матери, Кендры, были чёрные, как смоль, волосы, собранные в высокий пучок. У неё было точёное лицо. Несмотря на то, что на ней было шёлковое платье с высоким воротом, Гарри подумал об американских индейцах, когда рассматривал её тёмные глаза, высокие скулы и прямой нос. Альбус и Аберфорт были одеты в одинаковые курточки с кружевными воротниками, и у обоих были одинаково причёсанные волосы до плеч. Альбус выглядел старше на несколько лет, но в остальном мальчики были очень похожи, ведь фото было сделано до того, как нос Альбуса был сломан и до того как он начал носить очки.
Семья выглядела вполне счастливой и нормальной, их лица безмятежно улыбались с газетной страницы. Крошка Ариана чуть заметно махала ручкой из-под пелёнки. Над фотографией Гарри увидел заголовок:
ЭКСКЛЮЗИВНАЯ ВЫДЕРЖКА ИЗ ВЫХОДЯЩЕЙ В СВЕТ
БИОГРАФИИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА
Автор Рита Скитер
Подумав, что это вряд ли заставит его почувствовать себя хуже, чем сейчас, Гарри начал читать:
Для гордой и высокомерной Кендры Дамблдор невыносимо было оставаться в Плесневелой Пустоши после получившего широкую огласку ареста Персиваля и заключения его в Азкабан. Поэтому она решила сняться с места и переселиться с семьёй в Годрикову Лощину, деревню, которая позже обрела известность как место удивительного спасения Гарри Поттера от Сами-Знаете-Кого.
Как и в Плесневелой Пустоши, в Годриковой Лощине жило много семей волшебников, но поскольку Кендра никого из них не знала, она была бы избавлена от любопытства по поводу преступления мужа, с которым она столкнулась в деревне, где жила раньше. Постоянно отвергая попытки своих новых соседей-волшебников завязать с ней дружбу, она вскоре добилась того, что её семью оставили в покое.
- Захлопнула дверь перед моим носом, когда я пришла с домашними кексами-котелками, чтобы её поприветствовать, - рассказывает Батильда Бэгшот. - В первый их год я видела только двух мальчиков. Я бы никогда не узнала, что у неё есть дочь, если бы не собирала Заунывки при лунном свете следующей зимой, и не увидела, как Кендра вывела Ариану на задний двор. Она прошлась с ней вокруг лужайки, крепко держа за руку, а потом отвела её обратно в дом. Я не знала, что и думать.
Похоже, Кендра думала, что её переезд в Годрикову Лощину станет прекрасной возможностью раз и навсегда спрятать Ариану. Возможно, она планировала это на протяжении нескольких лет. Выбор времени был здесь важен. Ариане едва исполнилось семь лет, когда она бесследно исчезла, а семь лет - это возраст, к которому, по мнению большинства экспертов, в ребёнке проявляется волшебство, если оно вообще в нём есть. Никто из ныне живущих не помнит, чтобы Ариана демонстрировала хотя бы малейшие признаки магических способностей. Поэтому кажется очевидным, что Кендра предпочла скрыть существование своей дочери, нежели сгорать от стыда, признав, что она родила Сквиба. Переезд от друзей и соседей, которые знали Ариану, конечно, значительно упрощал возможность держать Ариану в заточении. На тех немногих, кто теперь знал о существовании Арианы, можно было положиться в том, что они не выдадут тайну, включая двух её братьев, которые на задаваемые им неловкие вопросы имели один ответ, которому научила их мать: "Моя сестра слишком болезненная, чтобы ходить в школу”.
На следующей неделе: Альбус Дамблдор в Хогвартсе. Призы и притворство.
Гарри ошибался: то, что он прочитал, всё-таки заставило его почувствовать себя ещё хуже. Гарри посмотрел на фотографию с виду счастливой семьи. Правда ли это? Как он мог это выяснить? Он хотел отправиться в Годрикову Лощину, даже если состояние Батильды не позволило бы ей поговорить с ним: он хотел посетить место, где он и Дамблдор потеряли тех, кого любили. Он уже опускал газету, чтобы спросить мнение Рона и Гермионы, как вдруг оглушительный треск эхом разнёсся по кухне.
Впервые за три дня Гарри совершенно забыл о Кричере. Первой его мыслью было, что Люпин опять ворвался в комнату, и какую-то долю секунды он не мог разобрать, что за мешанина сплетённых в борьбе конечностей появилась прямо из воздуха рядом с его стулом. Он вскочил на ноги, как раз когда Кричер выпутался из этой кучи и, низко поклонившись Гарри, прохрипел:
- Кричер вернулся с вором Мундунгусом Флетчером, хозяин.
Мундунгус с трудом поднялся и достал палочку, однако Гермиона опередила его.
- Экспеллиармус!
Палочка Мундунгуса взлетела в воздух, и Гермиона поймала её. Мундунгус с обезумевшим взглядом метнулся к лестнице. Рон захватил его по-регбистски, и тот с глухим хрустом повалился на каменный пол.
- Чего? – взревел он, извиваясь, чтобы вырваться из цепкой хватки Рона. - Чё я вам сделал, а? Натравили на меня чёртова домашнего эльфа! Чё за игры? Чё я сделал… отпусти, ну-ка отцепись, а то…
- Не в том ты положении, чтобы угрожать, - сказал Гарри. Он отбросил газету в сторону, несколькими шагами пересёк кухню и встал на колени рядом с Мундунгусом, который перестал бороться и выглядел теперь перепуганным. Запыхавшийся Рон встал и теперь наблюдал за тем, как Гарри приставил палочку прямо к носу Мундунгуса. От Мундунгуса несло запахом застарелого пота и табачного дыма. Его волосы спутались, а мантия была вся покрыта пятнами.
- Кричер извиняется за задержку в доставке вора, хозяин, - проквакал эльф. – Флетчер знает, как избежать поимки, имеет много потайных мест и сообщников. И всё-таки Кричер загнал вора в угол.
- Ты просто молодец, Кричер, - сказал Гарри, и эльф низко поклонился.
- Итак, у нас к тебе есть несколько вопросов, - сказал Гарри Мундунгусу, который тут же принялся кричать:
- Я запаниковал, понятно? Я вообще не хотел никуда идти, без обид, дружище, но я не вызывался умирать за тебя, а тут этот чёртов Сам-Знаешь-Кто полетел прямо на меня, кто угодно бы на моём месте драпанул. Я ж всё время говорил, что не хочу участвовать…
- К твоему сведению, кроме тебя никто из нас оттуда не аппарировал, - сказала Гермиона.
- Ну так значит вы герои чёртовы, а я никогда и не притворялся, что готов убиться…
- Нас не интересует, почему ты сбежал и оставил Хмури, - сказал Гарри, передвигая палочку ещё ближе к налитым кровью глазам Мундунгуса. – Мы и так знали, что тебе, мерзавцу, нельзя доверять.
- Тогда какого чёрта за мной всякие домашние эльфы охотятся? Или опять про кубки будешь спрашивать? Я бы отдал, да у меня ни одного не осталось…
- И не в кубках дело, хотя уже теплее, - прервал его Гарри. – Заткнись и слушай.
Было так приятно, наконец, найти себе занятие, и кого-то, из кого можно было выудить немного правды. Палочка Гарри была теперь так близко от переносицы Мундунгуса, что тому пришлось скосить глаза, чтобы не выпускать её из виду.
- Когда ты обчистил дом, вынеся из него всё ценное, - начал Гарри, но Мундунгус снова его перебил.
- Да Сириусу и дела не было до этого барахла…
Послышался топоток, блеснула начищенная медь, раздался громкий звон, а затем болезненный вопль – это Кричер разбежался и со всего размаху ударил Мундунгуса по голове кастрюлей.
- Уберите его, отзовите, его запереть надо! – закричал Мундунгус, съёжившись, когда Кричер снова занёс тяжёлую кастрюлю над его головой.
- Кричер, нет! – закричал Гарри.
Тонкие руки Кричера тряслись от тяжести кастрюли, но он продолжал держать её навесу.
- Может быть ещё разок, хозяин Гарри, на счастье?
Рон засмеялся.
- Он нужен нам в сознании, Кричер, но если потребуется его убеждать, мы предоставим это тебе, - сказал Гарри.
- Большое спасибо, хозяин, - сказал Кричер с поклоном и чуть-чуть отошёл, с ненавистью глядя на Мундунгуса своими большими бесцветными глазами.
- Когда ты обчистил дом от всех ценностей, что смог найти, - снова начал Гарри, - ты взял кое-какие вещи из кухонного чулана. Там был медальон, – во рту у Гарри вдруг пересохло. Он чувствовал, что Рона и Гермиона тоже напряжены и взволнованы. – Что ты с ним сделал?
- А что? – спросил Мундунгус. – Он чё-то стоит?
- Он до сих пор у тебя! – вскрикнула Гермиона.
- Нет, не у него, - сказал проницательный Рон. – Он просто соображает, не стоило ли за него запросить побольше.
- Побольше? – сказал Мундунгус. – Это ж не составило бы большого труда… я ж, чёрт возьми, его на халяву отдал. Выбора не было.
- О чём ты говоришь?
- Я торговал в Диагон-аллее, а она ко мне подходит и спрашивает, есть ли у меня лицензия, чтобы торговать магическими артефактами. Шпионка чёртова. Она хотела меня штрафануть, да ей приглянулся медальончик. Вот она и говорит, что, мол, его заберёт, а меня на этот раз отпустит, и что мне, типа, повезло.
- Что за женщина? – спросил Гарри.
- Не знаю, карга какая-то из Министерства.
Мундунгус немного подумал, наморщив лоб.
- Мелкая такая, на макушке бант, - он нахмурился и добавил. - На жабу похожа.
Гарри выронил палочку: она ударила Мундунгуса по носу и оросила красными искрами его брови, которые тут же загорелись.
- Агуаменти! – закричала Гермиона, и из её палочки вылетела струя воды, окатившая Мундунгуса, который захлебнулся и стал отплёвываться.
Гарри поднял глаза на Рона и Гермиону и увидел на их лицах то же потрясение, какое испытывал он сам. Шрамы на тыльной стороне его правой руки, казалось, снова начало покалывать.
